«РџРѕСЃР»РµРїРѕР»СѓРґРµРЅРЅС‹Р№ отдых фавна» РІ Большом театре

critic

«РџРѕСЃР»РµРїРѕР»СѓРґРµРЅРЅС‹Р№ отдых фавна» РІ Большом театре

Только что вышедшая премьера Большого театра – «Послеполуденный отдых фавна» в постановке Джерома Роббинса – появилась в репертуаре без дополнительных объявлений. В сентябре театр гордо опубликовал брошюрку с расписанием спектаклей на весь сезон, заявив, что теперь будет работать по точному графику, и там ничего подобного не значилось. В декабре репертуар был кардинально переверстан, но «Фавна» там опять не было. Он возник совсем недавно – к юбилею Владимира Васильева (на днях руководителю Большого стукнет шестьдесят). Права на этот балет подарили театру американские Bolshoj ballet and opera foundation и Trust for Mutual Understanding.

Творчество Джерома Роббинса до сих пор было более знакомо рядовому (не балетоманскому) зрителю, чем его имя. Все помнят танцы в «Вестсайдской истории», но вряд ли кто-нибудь обратил внимание на имя их постановщика. А балетоманы вспомнят «В ночи» – балет из трех дуэтов, несколько лет придававший чувственный привкус строгому репертуару Мариинки. Этот привкус есть и в его «Фавне», хотя, конечно, в меньшей степени, чем в знаменитом балете Нижинского, поставленном на ту же музыку Дебюсси в 1912 году. Тогда в Париже произошел скандал – танцовщика обвинили в фетишизме. Юный фавн, прижимающий к себе шарф убежавшей нимфы, показался воплощением неприличия. Времена изменились, изменились понятия о приличиях и мифология, и в 1954 году Роббинс, ставивший восьмиминутный спектакль в New York City Ballet, перенес действие с мифологической поляны в не менее мифологический балетный класс, превратил фавна в танцовщика, нимфу – в балерину и оставил их наедине (подружки нимфы исчезли), Балет был поставлен для Тенакиль Леклерк, одной из культовых балерин Баланчина.

В Москву премьеру танцевали Светлана Лунькина и Дмитрий Белоголовцев (ставил спектакль Виктор Кастелли, один из хореографов New York City Ballet, ибо Роббинса уже нет на свете). Владимир Васильев, должно быть, убежден, что кого он назначит культовой балериной, та ею и будет, и потому поставил юную танцовщицу в смешное положение. Вся проблема в том, что Нимфе в этом балете нечего танцевать. Она должна появиться, одним своим появлением заставить Фавна позабыть про сосредоточенность балетного класса, заставить его «выйти на охоту», сдаться, спокойненько уйти. Но вот в чем проблема: не только танцовщик должен завибрировать каждым нервом при появлении балерины. То же самое должна сделать публика. Она эту балерину должна знать и любить. Лунькину благодаря пиаровской кампании театра знают. Но любовь не достигается пиаром – в запасе должно быть хотя бы несколько настоящих партий, а не только Жизель да с треском заваленная Китри. Вот и ходит по сцене неизвестно откуда взявшаяся девушка, и почему так на нее реагирует фавн, совершенно не понятно. А вот сам Фавн – Дмитрий Белоголовцев – абсолютно точное попадание в роль. Пластика мягкая и абсолютно мужественная одновременно. Танцовщик по-кошачьи прильнул к земле и тут же с легкостью поднял партнершу в замысловатой поддержке.

Сюжет, придуманный Роббинсом, четко проговорен Белоголовцевым: не ускользнувшая мечта, но сознательный выбор. Нимфа далась в руки, однако оставлена ради одиночества балетного класса. Не грезы начала века о недостижимом счастье, а четкое знание: счастье – в работе. Хорошо, что в Большом это уже понимают.

Читайте также: